Михаил Загот: проблемы художественного перевода, как стать художественным переводчиком, что делать с низкими ставками
Сегодня команда TopTR общается с Михаилом Заготом, советским и российским литературным переводчиком.
Михаил Александрович, здравствуйте. Вы занимаетесь как художественным переводом, так и синхронным, поэтому мы подготовили для вас вопросы, относящиеся к обеим тематикам.
Вы сочинили «Гимн переводчика» и там есть такие строки:
«Быть иль не быть, известно всем, сказал бедняга Гамлет.
А может, он имел в виду: была, мол, не была?
А переводчик виноват, в него бросают камни
Поскольку дом его построен из стекла».
Когда вы говорите о стекле, вы имеете в виду только кабину синхрониста или же стеклянный дом — это метафора на специфику работы переводчика?
Стеклянный дом, это, разумеется, метафора, потому что переводчик все время на виду и, в случае чего, из него легко сделать крайнего, как-то его использовать в своих целях. В моей практике был случай, когда иностранец, которого мне пришлось переводить последовательно для солидной аудитории, решил меня поправить, хотя перевод был точен, а потом извинился передо мной, сказав: я просто хотел показать аудитории, что немного понимаю по-русски. То есть он просто показал, какой он молодец, мимоходом бросив камень в переводчика. Это при том, что никакой ошибки переводчик не допустил. Но ведь он тоже человек и вполне может ошибиться. И всегда найдется кто-то, кто его осудит, обвинит в непрофессионализме. Надо понимать, что такое возможно, и вырабатывать у себя на подобное отношение иммунитет.
К кому больше вы себя относите: к художественным письменным переводчикам (переводы Курта Воннегута, Джона Стейнбека, Уильяма Блума и др.) или к технарям-синхронистам (переводы для «Газпром», VISA, Высшей школы экономики и пр.)?
Говорят, что устный и письменный переводчик — это две разные профессии. Я не склонен с этим согласиться, но что это два разных человеческих типажа, считаю бесспорным. Одному нужна сцена, другому гораздо комфортнее в тиши кабинета. Мне нравятся оба этих занятия. Я всегда с удовольствием переводил художественную литературу, продолжаю и теперь, когда книга захватывает, и от процесса перевода получаешь удовольствие. А синхрон даёт необходимый заряд бодрости, результат виден сразу же, и, как поётся в упомянутой песне, «поэтому в крови кипит адреналин». Стык синхронного и художественного перевода — это перевод кино, и именно синхронный перевод кино мне всегда был особенно близок.
Ваш коллега, синхронист Андрей Фалалеев в своих интервью говорил, что может с высокой долей вероятности определить будущих синхронистов в толпе абитуриентов. Есть ли у вас свои «приметы» художественного переводчика?
Определить будущего синхрониста я тоже могу довольно быстро, для этого достаточно поговорить с человеком несколько минут и определить его энергетику. Что касается художественного переводчика и перспектив стать таковым, я прежде всего выясняю, занимался ли желающий переводить книги хотя бы чем-то, похожим на создание самостоятельного текста — писал статьи в стенгазету, сочинял стихи, вёл дневник или блог и так далее. Если нет, вероятность того, что у человека в сознательном возрасте вдруг проснётся жажда писать, не очень велика. А если человек, что называется, дружит со словом, тогда шансы стать художественным переводчиком есть, любовь к слову, к письму — это и есть приметы хорошего переводчика художественной литературы.
Чувствуете ли вы разницу в качестве перевода (синхронного и письменного), выполненного переводчиками старшего поколения и их более молодыми коллегами? Есть ли мнение в профессиональной среде, что «раньше переводили лучше»?
Я думаю, что «раньше переводили лучше» вполне применимо к переводу художественной литературы. Я застал времена, когда переводчики художественной литературы, а тем более издательские редакторы были почти небожителями, это занятие было престижным, и попасть в эту святая святых удавалось далеко не каждому. Но художественный перевод заметно оскудел и обесценился, в прямом и переносном смысле слова. Сейчас им занимаются кто ни попадя, а поскольку редакторы почти упразднены, продукт на выходе оказывается качественным далеко не всегда. Знание русского языка в целом снижается, что и сказывается на конечном результате: в художественном тексте нет художественности.
А вот про синхронный перевод я бы этого не сказал: молодежь в синхроне энергичная, толковая и знающая, ребятам по плечу самые сложные переводческие задачи, такие как работа на ЧМ по футболу, на экономических форумах и прочих подобных мероприятиях.
Представим ситуацию: к вам подходит молодой выпускник лингвистического вуза и спрашивает: «Я очень люблю переводить книги и хочу сделать перевод художественной литературы своим основным заработком. С чего мне начать?» Что вы ему посоветуете?
Я в своё время просто начал переводить разные англоязычные рассказы, причём, громких имён не стеснялся, среди моих первых переводов есть Курт Воннегут, Скотт Фицджеральд и Сомерсет Моэм. Свои опусы я усердно разносил по периодике: «Неделя», «Литературная Россия», «Вокруг света» и тому подобное. Сейчас полно гламурных журналов, которые хотели бы напечатать что-то свеженькое, но нужно разрешение автора или его агента. Его можно получить, но это дополнительная морока.
Не секрет, что перевод книг оплачивается крайне скромно. Насколько нам известно, в СССР переводчик мог спокойно жить, переводя лишь пару книг в год. Как вы думаете, отчего возникла проблема с низкими оплатами?
Да, в советское время перевод художественной прозы (да и поэзии) ценился, на это можно было жить. Сейчас — увы. Если вам позарез охота переводить художественные книги, найдите либо спонсора (богатую вторую половину), либо иной источник дохода. Кстати, на Западе гонорары за художественный перевод хоть и выше, чем в России, для комфортной жизни их все равно не достаточно. Там у многих переводчиков книг есть основная работа, а переводят в своё удовольствие. Это относится и ко мне — я перевожу только те книги, которые мне нравятся, не отказываюсь от художественного перевода, потому что это занятие люблю, но у меня есть другой источник дохода — синхрон.
Проблема с низкой оплатой объясняется достаточно просто: чем меньше издатель заплатит переводчику, тем больше оставит себе. Простой капиталистический принцип. Многие переводчики на эти ставки соглашаются, потому что не умеют делать ничего другого и потому что художественный перевод — это творческое занятие, оно им нравится. А кто-то даже на этом пытается заработать, не понимая, что спешка здесь просто вредна. Получается, что при социализме художественному переводу жилось лучше. Соответственно, и переводчикам художественной литературы. Я бы здесь повторил расхожую фразу: «пиши только если не можешь не писать». В нашем случае: переводи художественную литературу только если не можешь не переводить. Если это занятие — мечта всей твоей жизни, а процесс доставляет неописуемое удовольствие — тогда вперёд, отбросив все сомнения!
Как считаете, проблема низкой оплаты характерна только для профессии переводчика художественной литературы или относится и к синхронистам?
Тенденция одна и та же. Если переводчик-синхронист работает с клиентом напрямую, он ещё может держать ставки на приемлемом уровне, если же он получает заказ через переводческое агентство, совершенно ясно, что половину его гонорара агентство забирает себе. Просто стартовая позиция в синхроне выше, поэтому пока престиж этого занятия ещё держится.
Как решить проблему низких ставок в области художественного перевода в России? Проблема кроется в переводчиках (непрофессионализм, демпинг) или всё-таки в издательствах?
Как решить проблему? Перестать переводить и посмотреть, что будет. Издатели встрепенутся и поднимут ставки. Но это, как говорится, wishful thinking, выдача желаемого за действительное. Беда в том, что переводить все равно будут — тут и жажда прикоснуться к прекрасному, и желание заработать хоть что-то. А издатели будут гнуть свою линию, пока читатели не перестанут покупать плохо переведённые книги. Но едва ли это произойдет в ближайшей перспективе.
В одном из своих интервью вы сказали, что переводчик должен подавать свой перевод. Что вы подразумеваете под «подачей» и как это нужно делать?
Видимо, речь шла о синхронном переводе. Перевод должен звучать убедительно и достойно — это и есть подача. Даже если ты все переводишь точно, но звучишь вяло и неубедительно, хорошего результата не будет. Учитесь переводить так, чтобы слушать вас было приятно, ваш голос должен звучать ровно и спокойно, у слушателя не должно возникнуть и капли сомнения в том, что вы боретесь с какими-то трудностями. И ещё, может быть, самое главное — Ваша речь должна быть связной. Все, что вы произносите, должно быть понятно, одно предложение должно вытекать из другого, слушатель должен понимать вас так, как если бы он слушал презентацию на своём языке, а не через перевод.
Вернёмся к образованию. Как тренироваться самому, каких авторов (русских и английских) вы рекомендуете к переводу для начинающих?
Для тренировки я бы взял рассказы, возможно, даже известных писателей. Покажите вашу работу опытному переводчику художественной литературы, он вам укажет на недостатки, подскажет, как от них избавиться. Больше читайте на родном языке, пытайтесь понять, как строят фразы русские писатели.
Какие курсы вы советуете пройти тем, кто занимается художественным переводом и хочет совершенствоваться?
Кроме школы Владимира Баканова и курсов Голышева-Бабкова не знаю ничего. Школа перевода Владимира Баканова, по сути, это сетевая школа, где ученики обсуждают творения друг друга дистанционно, плюс в том, что переводы в этой школе делаются по заказу издательств, и в итоге можно увидеть свою фамилию, набранную типографским шрифтом.
На какие курсы вы советуете пойти начинающим синхронистам и тем, кто хочет повысить свою профессиональную квалификацию?
А вот начинающие синхронисты могут идти к нам — на кафедру переводческого мастерства МГЛУ, тут они пройдут отличную подготовку, за один или два года, под надзором опытных мастеров своего дела. Есть хорошая школа перевода и в Питере — только учись!
Комментарии 0