Кирилл Казаков: «Высокий профессиональный уровень – не показатель того, что ты уже всему научился»
Кирилл Казаков – переводчик-синхронист, действующий член AIIC, член команды переводчиков президента.
Кирилл, Вы закончили Высшую школу перевода и прошли стажировку в русской письменной службе перевода ООН уже после первого высшего образования, затем перешли к профессиональным курсам. Это была заранее продуманная стратегия или случайное стечение обстоятельств?
Какие-то из этих решений были случайными, какие-то осознанными. Про ВШП я совершенно случайно услышал в 2011-м году на форуме Translation Forum Russia в Питере. На курсы Андрея Фалалеева и личные занятия с ним ходил и хожу вполне осознанно. Что касается первого образования, то я его получал, еще плохо понимая, чем хочу заниматься в жизни. Со временем понял, что карьера в IT – это совершенно не моё. Тем не менее, техническое образование здорово помогает в работе и в жизни. Речь не столько про фоновые знания. Скорее про аналитический склад ума и умение работать с абстракциями, которые прививают на технических специальностях.
Мы мало что про себя понимаем в 16 лет, когда нужно выбирать специальность. Так что о стратегиях с таким дальним прицелом речи точно не идет. Жизнь это, в общем, внутреннее путешествие. Мы приходим в этот мир грубыми и необработанными, ничего о себе не понимая, но с каждым годом становимся всё четче. Всё лучше можем разглядеть детали и события, которые с нами происходят. Они отрезают от нас всё лишнее, пока, наконец, не остается ничего. И мы, доведенные до совершенной четкости, как сложившийся пазл, у которого не стало границ, а картинка ожила, исчезаем в никуда.
Как часто переводчику следует повышать свою квалификацию?
Каждый день и на протяжении всей жизни. Речь не о том, чтобы скакать с одних курсов дополнительного образования на другие. Скорее о том, чтобы не бронзоветь и не терять профессионального любопытства.
Как, дойдя до высокого профессионального уровня, не начать пренебрегать регулярным обучением и самообучением?
Пробовать новые темы. Ничто так не учит скромности и смирению.
Искать возможность поработать с теми, кто переводит лучше тебя. Искать «играющих тренеров» вроде Бориса Погодина, Екатерины Шутовой, Сергея Яковлева и Андрея Фалалеева. Даже олимпийские чемпионы занимаются с тренерами, так что высокий профессиональный уровень – не показатель того, что ты уже всему научился.
Как говорит один мой знакомый, джазовый музыкант: «Когда ты понимаешь, что ты – самый сильный музыкант в группе, пора менять группу».
Эрудиция – крайне важный навык для переводчика, необходимость которого, как ни странно, некоторые отрицают. Какие Вы можете привести аргументы, доказывающие значимость эрудиции для устных и письменных переводчиков?
Приведу не аргумент, а пример.
Как-то раз я работал на переговорах по ядерному разоружению. После успешного раунда переговоров глава принимающей делегации пригласил часть российской делегации в свою резиденцию и, как подобает гостеприимному хозяину, устроил небольшую экскурсию. Довольно быстро выяснилось, что он увлеченный натуралист. Он сыпал направо и налево названиями деревьев, которые растут в этой местности, видами птиц, которые прилетают на зимовку.
Потом пригласил к себе в дом и начал показывать свою коллекцию средневекового оружия. Вот это, говорит, кираса эсквайра Генриха V. А вот макет его замка, здесь крепостной ров, вот подъемная решетка.
С дёргающимся глазом я всё это перевёл.
Готовясь к такому мероприятию, ты рассчитываешь переводить про боеголовки с разделяющейся головной частью, время над целью и прочие плутониевые сердечники. Но ты никогда не знаешь, какая часть обычных для носителя языка фоновых знаний выскочит на тебя в переводе.
Прочитав это, не стоит бросаться учить названия редких животных на своих рабочих языках. Но нужно чётко понимать одну вещь. От переводчика ждут, что он знает то, что знает средний носитель языка. Средний носитель языка знает слова «палтус» и «треска»? Почти наверняка. А слова «анадромные рыбы»? Вряд ли. Он знает слова «мушка», «ствол» и «курок»? Почти наверняка. А «цевье» и «скользящий приклад»? Вряд ли.
Идея в том, чтобы отделить общие знания от специальных и раньше времени не забивать себе голову ненужными вещами.
Почему переводчику стоит познавать не только то, что ему нравится? Почему так важна дуальная картина мира и знание вещей и идей, которые человеку не близки?
Потому что, как говорил Бродский: «дело не шорах, но в пыльных шторах». А если серьёзно, то причина проста. Мы живем в мире полном контрастов, где на каждый тезис есть контртезис, а на каждый аргумент – контраргумент. Чем противоречивее тема, тем более явно это проявляется.
Возьмём тему абортов.
Одна позиция: женщина может делать со своим телом, всё что хочет. Потому что А, B, C, и так далее. Тезис и аргументы.
Противоположная позиция: аборт — это убийство и эгоистичный отказ от ответственности. Потому что A, B, C, и так далее. Контртезис и контраргументы.
Мы, переводчики, должны стоять ровно посередине. Чтобы не получилось так, что про аргументы одной из сторон (и о том, что у нее, оказывается, есть какие-то аргументы) мы не узнали впервые на сцене или в кабине.
Я не пытаюсь сказать, что переводчик не имеет права на собственное мнение или общественную позицию. Имеет. Но если он может адекватно передавать только близкие ему идеи, то грош ему цена как профессионалу.
Важны только академические знания или ещё современные мода, тенденции?
Если речь о языке, то важны и базис, и надстройка. Разговор про перевод, само собой, начинается с определенного уровня владения языком. Вот только он на нём не заканчивается.
В языке точно так же бывают и поветрия, и модные словечки. В крупных организациях складывается свой дискурс, не говоря уже о профессиональном жаргоне. Переводчик должен в них ориентироваться. Почему? Потому что многие из этих вещей вообще не попадают в словари. Не проходят проверку временем. То есть знания есть, академичности нет.
Эти вещи проще показать на примерах.
Посмотрите, что происходило со словами engaging, riveting и shorthand в английском языке в бытность Обамы президентом. Или как в русском слово «фактура» сейчас часто используется в значении «факты», а «модальности» (именно так, во множественном числе) в значении «детали, конкретика, параметры».
Обратите внимание на то, что слово «майка» все чаще начинает использоваться в значении «футболка», хотя вообще это разные предметы одежды.
Да, где-то в провинции по-прежнему используются оба слова, но Москва и Питер живут с некоторым опережением по времени, и такие вещи быстрее замечаешь.
Другими, словами переводчику важно читать, слушать и смотреть не только на языке, но и о языке. Для начала могу порекомендовать отличные книжки That’s not English авторства Эрин Мур (Erin Moore) и Making a point и Spell it out авторства Дэвида Кристала (David Crystal). Про Elements of Style by Strunk and White даже вспоминать неловко. Это должна быть настольная книга каждого, кто хоть что-то пишет на английском.
О каких предосторожностях должен помнить устный переводчик?
О том, что перевод и язык вообще – это инструменты коммуникации. Если коммуникация состоялась – ты победил. А победителей, как известно, не судят. Говорю это к тому, что многим переводчикам очень мешает настройка на оратора (и склонность прилипать к его словам и логике) там, где нужна настройка на слушателя.
Если речь о технических приёмах, особенно для синхрона, то важно другое. Пока вы не разобрались в ситуации, не нужно начинать с самых эмоционально-нагруженных слов. Начните с более спокойных.
Представьте, что вы сидите в кабине на крупной конференции. Кабины расположены над залом. Под вами копошащийся людской муравейник. Тут кто-то из делегатов берет слово и возмущается в микрофон: «это безобразие!» Я знаю словарное значение и могу сказать outrageous. Но что делать, если окажется, что организаторы просто перепутали таблички с названиями стран, обозначающие рассадку делегаций? Истеричкой и королевой драмы буду выглядеть я, а мне эта экзотика совершенно не нужна.
Повысить градус и накал можно всегда, а вот отыграть назад – нет. Поэтому начинать нужно с самых слабых вариантов. This is irregular, highly irregular, odd, strange, weird, bizarre и так далее. Докрутить мы всегда успеем.
Как Вы считаете, испытывает ли стресс профессионал? Что у устного переводчика вызывает стресс? Как им управлять?
Вспомню Джерри Льюиса, американского певца, который говорил, что если вы не нервничаете перед важным выступлением — вы либо дурак, либо лжец, но вы точно не профессионал. Мой любимый Леонард Коэн, который, кстати, всегда жутко нервничал перед концертами, говорил, что нервозность — это осознание того, что ты не так хорош, как хотелось бы.
Причины стресса у каждого свои. У многих – это излишняя концентрации на себе. Меня примут за самозванца. Меня примут за дилетанта. Меня больше не позовут на этот заказ. В этом случае помогает концентрация на том, что вы делаете для других.
Поясню. Попробуйте послушать под перевод речь на незнакомом языке. Допустим, вы работаете с европейскими языками. Значит в английском, французском, испанском вы все равно услышите знакомые латинские корни. Послушайте речь на арабском. Или китайском. Речь для вас превращается в набор звуков, похожий, в лучшем случае, на щебетание птичек.
Вы поймете, что переводчик – ваш поводырь. Наш, пусть даже несовершенный, перевод — это ниточка, которая не должна рваться. Перевести 60 процентов смысла — лучше, чем не перевести ничего и бросить клиента один на один с незнакомым ему языком. Даже 10 процентов, лучше, чем ничего. Как бы вам ни было сложно, не бросайте клиента, боритесь за живучесть судна до конца.
Важно понять, что вызывает стресс лично у вас. Карьера в переводе, как и в любой другой сфере — это внутреннее путешествие к внутреннему спокойствию. Идея в том, чтобы между вами в переводе и вами в жизни была, как говорят, психиатры, полная синтонность. То есть не было двух отдельных личностей: я в жизни и я в переводе (такая, знаете, interpreting persona). Были просто вы.
Вы как-то говорили, что главная болезнь устного переводчика – тщеславие. Почему именно тщеславие? В чем опасность самоуверенности для переводчика?
Потому что работать на высоком уровне – значит работать с людьми, которые такого поведения насмотрелись на всю жизнь вперед и раскусывают его на раз-два.
Такие вещи очень быстро замечают и очень быстро пресекают.
Вам вряд ли кто-то что-то скажет в лицо. Чтобы до такого дошло, надо ну очень постараться. Просто в какой-то момент вас незаметно для вас самих перестанут приглашать на мероприятия, куда всегда звали или ставить на перевод выше определенного уровня.
Вам очень многое позволено, если речь идет о пользе для общего дела. Вы вправе сами решать, где вам встать, где сесть, каким по очереди выходить из машины и так далее.
Но попытки злоупотребить “близостью к телу” вам не простят.
Как переводчику лучше всего входить в рабочее состояние и выходить из него?
Пойду от общего к частному. Прежде всего, нужно, чтобы у вас были силы, которых у каждого из нас на самом деле конечный запас. Значит нужно:
а) работать над тем, чтобы их было больше,
б) не тратить их на неважные для вас вещи,
с) и завести рабов :)
Волшебных таблеток тут нет, а те, что есть – это скользкая дорожка. Поэтому каждый сам ищет подходящие способы. Для меня это режим, силовые тренировки и медитация.
На эту тему на русском можно почитать Яну Франк "Будет сила, будет и воля", на английском есть неплохой курс TTC: How to Boost your Physical and Mental Energy, который можно удобно купить за один кредит на Audible.
Теперь, собственно, о подготовке к работе.
Начинается все с поиска (или, в редких случаях, чтения уже предоставленного) справочного материала – т.н. backgrounder'а или истории вопроса. Многие бывалые переводчики говорят, что даже самые сложные и пугающие темы и мероприятия часто сводятся к глоссарию из 70-80 терминов. В этом есть правда, но далеко не вся. Просто, как говорила одна из героинь Бабеля: «как себе представляем штрудель, так и пекём».
На самом деле канва встречи и предыстория вопроса куда важнее терминов. В противном случае слова и понятия будут возникать из ниоткуда. Важно не только то, что будет сказано, но и то, о чем стороны будут молчать.
Что предшествовало предыдущей встрече? Как развивались отношения? Какие вопросы могут быть подняты собеседником, какую тактику (угрожать или очаровывать, душить или дружить) и стратегию разговора может выбрать мой клиент. Чего хочет добиться противоположная сторона: попросить денег, нашего согласия или содействия, предложить сделку, предостеречь?
Затем я ищу в интернете прошлые выступления оратора, чтобы привыкнуть к акценту. Да, мы знаем, что особенность китайского английского – проглатывать последний слог, а индийского – другой ритмический рисунок ударений во фразе, архаичные фразы (entrain/detrain) и много бахвальства. Но знание не освобождает, освобождает навык.Мне нужно прослушать достаточное количество такой речи, чтобы меня перестал сбивать такой акцент.
Что делать переводчику, если он допустил серьезную ошибку на важных переговорах/мероприятии? Как восстановить упавшую репутацию?
Жить дальше. Как говорил поручик Ржевский, девять раз по морде, но иногда и везет.
Если серьезно, ошибки ошибкам рознь. Сегодня всё больше участников переговоров так или иначе знают и русский, и английский (с другими языками всё чуть сложнее). И это огромное преимущество хорошего переводчика – именно эти люди в первую очередь создают вам репутацию. К тому же, это дополнительная страховка. Натворить дел своим переводом вам не дадут. Понимающий заказчик просто поправит, и вы дальше делаете свою работу.
Отсюда неочевидное наблюдение: чаще всего вам благодарны за перевод люди, которые сами владеют английским (испанским, французским и т.д.).
Почему так происходит?
Потому что они в состоянии хотя бы отчасти оценить масштабы труда переводчика. Понимаете, мы благодарны не тем, от кого мы зависим. Трудно быть искренне благодарным тому, кто держит тебя за жабры. Мы благодарны тем, кто нам самим помогает становиться (или хотя бы выглядеть) лучше. Тем, кто делает часть нашей работы, но делает лучше и профессиональнее.
Да, бывают случаи, когда вас поправляют не по делу. Тут стоит задуматься, насколько вам важен конкретно этот заказчик. Иногда можно и поправить человека в ответ. А иногда игра не стоит свеч. Отец как-то сказал мне, что иногда нужно выбирать: быть счастливым или быть правым. Он, правда, говорил это про отношения с женщинами, но в переводе эта логика тоже работает.
Переводчик должен быть беспристрастным? Может ли он «сглаживать углы» по своему усмотрению?
Переводчик должен быть «прозрачным». Перевод – это стекло, через которые собеседники общаются друг с другом. Если перевод плохой – стекло мутное и толстое. Оно искажает картинку. Звуки, смыслы доносятся с трудом. Если перевод хороший – стекло тонкое и прозрачное.
Идеальный перевод — это когда стекла как будто нет.
Сглаживать – только в очень редких случаях. Мы переводим то, что сказано, а не то, что нам бы хотелось слышать. Если человек в момент выступления находится в здравом уме и отдает себе отчет в том, что говорит, то сглаживать я ничего не буду. Мат переводится матом, расистские и шовинистские шутки – такими же шутками или максимально буквально. Как минимум для того, чтобы люди понимали, кто перед ними.
Что делать, если заказчик нарушает деловую этику? Как лучше всего реагировать на замечания от заказчика?
Философски и с достоинством. Стараться искать в них рациональное зерно. В моей практике 90% замечаний по делу – они говорят либо о том, что я чего-то не знаю в теме перевода (обычное дело, когда работаешь с людьми, которые этой теме посвятили всю жизнь), либо недорабатываю в части техники. То есть формально перевожу правильно, а коммуникация искрит.
Переводчик за столом – это голодный переводчик?
Далеко не всегда. Есть те, кто просят переводчиков (если у каждой стороны – свой), работать поочерёдно, чтобы коллега мог поесть.
Но во многих случаях (особенно если переговоры достаточно серьёзные), я предпочитаю воздержаться от трапезы и вечером, после работы, поесть в спокойной обстановке.
Вы ощущаете нехватку профсоюза переводчиков? Как Вы считаете, поможет ли профсоюз в борьбе с заниженными ставками на перевод?
Отвечая на первый вопрос, нет, не ощущаю. Профсообщество, если брать его целиком, слишком разнородное. Когда нет порога вхождения в профессию, и каждый может назваться переводчиком, сложно ощущать общность. Но я такие вещи вообще чувствую плохо. У меня не получается ассоциировать себя с большими и безликими множествами людей, на действия которых я никак не могу повлиять. Наставничество нужно, профсоюзы – скорее нет.
И потом, наши артели и прочие купеческие гильдии были сломаны об колено в 1917 году. Традиции солидарности тоже на пустом месте не вырастают. А может, мы действительно магическая страна. Может, к нам нельзя просто взять и прикрутить все эти общественные институты, как к трехногой собаке нельзя прикрутить колесо. Может, мы просто живые, и нас погладить сначала надо несколько (десятков) лет.
Что касается ставок, то это вряд ли задача профсоюза. Даже AIIC не занимается регулированием тарифов на свободном рынке.
Близко ли Вам высказывание Айрис Мёрдок “I just enjoy translating, it's like opening one's mouth and hearing someone else's voice emerge”?
Честно говоря, не очень. Или у меня с воображением что-то не то, или это довольно жуткая картинка. Если нужно закончить, на цитате, то мне скорее близко вот это стихотворение:
Sometimes I think
the Fates must grin
as we denounce them and insist
the only reason we can’t win,
is that the Fates themselves have missed.
Yet there lives on an ancient claim:
we win or lose within ourselves.
The shining trophies on our shelves
can never win tomorrow’s game.
Both you and I know deeper down,
there’s always a chance to win the crown.
But when we fail to give our best,
we simply haven’t met the test,
of giving all and saving none
until the game is really won;
of showing what is meant by grit;
of playing through when others quit;
of playing through, not letting up.
It’s bearing down that wins the cup.
Of dreaming there’s a goal ahead;
of hoping when our dreams are dead;
of praying when our hopes have fled;
yet losing, not afraid to fall,
if, bravely, we have given all.
For who can ask more of a man
than giving all within his span.
Giving all, it seems to me,
is not so far from victory.
And so the Fates are seldom wrong,
no matter how they twist and wind.
It’s you and I who make our fates
– we open up or close the gates
on roads ahead or roads behind
Комментарии 0